«Тонкости» продолжают рассказывать о россиянах, решившихся на переезд в далекие страны. На очереди — история Лены, которая неожиданно для самой себя вышла замуж за индийского бородача. Как можно влюбиться, пока твой будущий муж качается в тренажерном зале, а ты ждешь его полтора часа, мечтая о душе — в забавной и трогательной истории Лены.
Привет, меня зовут Лена Лежнёва, и я из Перми
Но на роду мне написана кочевая жизнь. Ничего не могу поделать с собой: люблю таскаться с рюкзаком. И если раньше у меня были сомнения, нормально ли это в 31 год, то сейчас все встало на свои места. Нормально!
Я не переезжала в Индию из-за мужа. До встречи с Аджитом я была здесь 4 года. Поэтому Аджиту было сложно чем-то меня шокировать: у меня давным-давно затерся глаз на то, что люди едят руками, сидят на грязном полу, спят в одежде, опаздывают, громко разговаривают и постоянно сигналят.
История знакомства
«Вали на юг Индии, ты там еще не была», — сказала мне подруга.
Март, сезон в Гоа закрывался и я решала, куда бросить свои кости. Сказано — сделано, поеду на юг: в Кочин, Бангалор и Ченнай, и приступила к планированию. В городе Кочин, штат Керала, у меня был знакомый фотограф, а Аджит, мой будущий муж, оказался его одноклассником. Так мы и познакомились — виделись только на фотографиях в инстаграме. А переписываться стали на почве того, что я еду в Кочин.
За 2 недели до поездки Аджит, который был на съемках в другом штате Индии, мило предложил остановиться в доме его родителей на три дня. «Че я, дура что ли!?», — подумала Лена и вежливо отказалась.
1 апреля. Я села в поезд
Со всем имуществом, нажитым в Гоа. Этим же вечером Аджит написал, что едет домой, в Кочин, и сам встретит меня на вокзале. На следующее утро я вывалилась из индийского поезда с огромным рюкзаком на 65 литров. Вид у меня был, мягко говоря, помятый. Харя, откормленная на гоанских харчах, на голове гнездо. Из одежды — зеленая, рваная в гоанском стиле майка и джинсовая юбка. Пахло от меня индийским туалетом. Но самое главное, что я себе во всем этом виде очень даже нравилась. Этот бородатый индиец, конечно, не приехал во время и я еще час гуляла вокруг вокзала.
— Ты на чем? — звоню ему, потеряв терпение.
— Извини, папа уехал на «Мерседесе», брат взял мою «Тойоту», поэтому я просто на мотоцикле, — пошутил он. — Я уже здесь.
Кручу головой. Бац! Стоит отпадный бородач весь в черном, в темных очках, масло в волосах блестит на солнце. Протерла глаза: «Неужели это мой хостес на 3 дня?»
При встрече мы обнялись и ничего у меня не екнуло. А новый бородатый знакомый сказал:
— Нужно заехать в тренажерный зал.
— Ок, — недовольно сказала я. У меня за плечами был рюкзак. От меня несло индийским поездом и я мечтала приехать домой, скинуть рюкзак, помыться и поменять одежду.
Мы втроем поехали в тренажерный зал. Рюкзак занимал половину байка и был полноправным членом нашей команды. По дороге мы остановились на кофе. Аджит сел напротив меня, достал черный блокнот, черную ручку, написал «Лена Лежнева» и сказал:
— Ну, рассказывай. Как начала заниматься йогой? Как приехала в Индию? Зачем?
Я почувствовала себя на допросе, но, попивая кофе, покорно давала ответы. А он записывал.
Потом мы втроем пошли в тренажерный зал
Оказывается, Аджит хотел позаниматься час-полтора, а мы с рюкзаком ждали его в холле. Можете себе представить? Когда этот качок закончил, терпения у меня уже не было и я выпалила:
— Признавайся, ты не хочешь везти меня домой? Зачем тогда звал?
— Да нет, ты чего! Сейчас еще заедем в одно место и поедем домой.
— !!!!!
Все той же веселой компанией мы приехали на встречу с другом Аджита. В гипермаркет.
— Ты не переживай, рюкзак можно сдать на входе. (Я была в ужасе от этого кретинизма.)
Вечерело. Мы уже попили кофе, сходили в тренажерку, встретились с другом, дважды поели. И все это с рюкзаком. После молла я уже планировала ехать еще куда-то, но неожиданно мы приехали домой. Его жилье было очень простым. Ярко-зеленые и желтые стены в холле, алтарь и телевизор на самом видном месте. Несколько комнат, маленькая кухня.
Дома были родители и брат. Они оказались еще проще, чем их дом. Папа все время улыбался, он говорил только на малаялам. Мама вспоминала какие-то слова на английском, поила сладким чаем и все время обнималась. Аджит представил меня, как друга, который поживет здесь несколько дней. По старинной индийской традиции мы сфоткались с мамой, папой, братом. Вместе и по-отдельности, и я наконец поперлась в свою комнату.
5 часов — время вечернего чая
Мама несла миниатюрные кружки со сладкой жижей на подносе. Пришел младший брат Аджита — Арджун. Мы пили чай, а они разговаривали.
В этом доме царила любовь. Любовь к богу, к животным, к членам семьи, к партии, в конце концов. Фотосессия, ради которой я приехала в Кералу, отложили на завтра. А после чая с Аджитом отправились на экскурсию по Кочину.
Я прикалывалась, что он шибко правильный. Еще бы! У него был график дня, отлаженная система питания. А этот индус ржал над моим цыганским, кочевым образом жизни.
Анжу вышла замуж несколько лет назад и по традиции переехала в дом к мужу. У них была 4-летняя дочь Бадра. Сестра отлично знала английский язык, но очень стеснялась меня. Поэтому мы так и не поговорили. Все было, как любят индийцы — мирно и спокойно. Анжу суетились на кухне. А я сидела в холле еще одного индийского дома. На стенах цветными карандашами были нарисованы детские рисунки, на полу разбросаны игрушки. Муж сестры смотрел ТВ. Я наблюдала, как Аджит играл с Бадрой.
В какой-то момент он взял маленькие ладошки своей племянницы в свои, поднес к губам и поцеловал. Что произошло в этот момент? Я влюбилась. Матьего! «Ну че расплылась-то, Лежнева!», — одернула я себя, — «Соберись. Сутки знакомы, а она влюбилась». По дороге домой мне уже было не так весело. Эти ладошки не выходили из моей головы.
Когда мы приехали, родители Аджита уже спали. А на столе стояла доса — южноиндийские лепешки и чатни — соус из кокоса.
— Мама приготовила специально для тебя, — сказал Аджит. Это было так мило и хоть я была сытая, а время 12 ночи, я с удовольствием навернула досу.
На следующий день после фотосессии мы сидели в моей (на 3 дня) комнате. Аджит что-то опять рассказывал. Он вообще много говорил. А я думала, что мне уже не хочется уезжать в горы, не хочется покидать этот добрый дом и его, этого балабола. «Ну, была не была», — пронеслось в моей голове. И поцеловала его.
* Instagram (часть Meta) признан в РФ экстремистской организацией.
